Этот портрет (он относится к XVI в.) является не только сам по себе ярким художественным явлением; он может одновременно служить как бы ключом к последующему развитию польского «сарматского» портрета, так как в нем заложены многие его типологические особенности. Такова склонность к обилию узорочья и к орнаментальности, подчиненной, однако, строгому внутреннему ритму. В сочетании с иератической застылостью, статичностью образа, в котором осталось еще что-то от предстояния перец божеством средневекового донатора и, одновременно, появилось горделивое демонстрирование своего, чисто земного, блеска и величия - это ритмически организованное богатство линий, цветов, узоров, часто заполняющих все полотно, рождает совершенно особый, яркий художественный эффект и создает незабываемое впечатление. Цвет - сильнейшая сторона этих портретов. Все они исключительно декоративны и красивы по своему колориту: так в портрете Острогской богатейшая цветовая игра ее тяжелого платья, затканного сценами охоты, где звучат белый, оранжевый, черный, желтый, коричневый цвета на светло-сером фоне, как бы взята в рамки крупными плоскостями локального цвета: черный фон, красная скатерть стола, серая, пепельная вуаль.
Удивительна тактичность цветовых решений, почти безошибочный вкус, свойственный не только лучшим, но и многим более скромным польским портретным полотнам, порой примитивным по рисунку и по характеристике модели.
Среди лучших полотен XVI века надо назвать и звучно-парадный портрет Стефана Батория школы М. Кобера (Национальный музей в Варшаве), с его звонким цветовым ударом-аккордом красной одежды и золотистого полога на черном фоне, а также совершенно отличный от этой линии портрета, вызывающий неожиданные ассоциации с испанской художественной культурой, портрет Себастьяна Любомирского, мерцающий зеленовато-розовыми и бархатисто-коричневыми тонами.
