Поздравления и подарки

Где купить подоконник из мрамора

Однако это значение подобных декораций не только не затушевывало их основной функции (изображение конкретного места), но, напротив, как бы вырастало на ее основе. То есть, декорации оставались комнатой, улицей, городом, лесом. Новый, субъективно окрашенный смысл им придавали экспрессионистская деформация, гиперболизация, сведение картины к символическому знаку, словом, всевозможные искажения их реального облика. И чем более резкими были эти искажения, тем более драматично звучал декорационный образ, тем сильнее передавал он душевное состояние героя. Такая интерпретация конкретного места действия была заявлена уже в самых первых работах художников немецкого экспрессионизма, появившихся в спектаклях рубежа и начала 1920-х годов, а также, одновременно и чуть позже, в работах сценографов других стран: Чехословакии, Польши, Скандинавии и прежде всего России. Узнайте где купить подоконник из мрамора.

Типично экспрессионистическую интерпретацию интерьерной среды как визуального выражения бесконечного одиночества и неприкаянности находящегося в ней человека изобразил художник Л. Зиверт в эскизе к спектаклю «Сын» В. Газенклевера в постановке Р. Вайхерта (1918, Маннгейм). Эта среда была искусственно смоделирована художником таким образом, что оказалась лишенной главного свойства любого жилого интерьера: отгораживать от внешнего мира, защищать, создавать замкнутое убежище для личной, индивидуальной жизни человека. У Зиверта же тянувшиеся вверх, за пределы сцены, плоскости боковых стен с высокими, очерченными белым контуром прямоугольниками черных проемов и висевший в глубине, прямо в воздухе квадрат решетки оконной фрамуги с просматриваемой за ним графикой унылого фабричного пейзажа - все это было помещено в черном всеохватном пространстве и обозначало не столько саму комнату, сколько ее границы. Внутри же комната была совершенно пуста и бесприютна. Герой сидел на единственном стуле, в центре светового круга, очерченного на планшете падавшим сверху, с театральных небес, резким лучом прожектора, и подчеркивавшего его безысходное одиночество.