ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Суетливый воробей

По утру встрепенувшись для порядку
Чирикнув строго на жену и на детей,
Не тратя времени на душ и физзарядку,
Покинул гнездышко родное воробей.
Он очень-очень сильно торопился,
Но все равно совсем не успевал.
На летнюю эстраду он пробился,
Проезжий кенор там концерт давал.
Что ж, опоздал, но пару трелей слышал.
И воробей, вполне гордясь собой,
С концерта сразу полетел на крышу —
Вороны там устраивали бой.
Едва бойцы на ринге показались,
Болельщики взревели: дай ему!
И воробей чирикал, надрываясь,
Не понимая: что давать? Кому?
Не дожидаясь окончанья боя,
Хоть стало интересно: кто кого,
Впорхнул он. Ведь собрание другое
Вот-вот начнется, как же без него?
И в диспуте о пользе человека
Успел принять участье воробей.
Потом на озеро — закладка первых веток
В гнездовье прилетевших лебедей.
И снова в город — ласточка одна
Его на именины приглашала.
Потом — на дегустацию зерна
На элеватор около вокзала.
И так весь день: спешит, спешит, спешит.
Спектакли, презентации, банкеты.
Он каждою секундой дорожит.
А жизнь проходит. Счастье, где ты?

Еще не смог на этот свет родиться,
Кто б «необъятное объять» сумел.
Тебе желаю я определиться
И не хвататься сразу за сто дел.

Холодильник и плита

В одном дому, на кухне на обычной
Стояли холодильник и плита.
И в силу обстоятельств иль привычки
Супружеской считалась та чета.
Такие разные, но кое-как ужились,
Не ссорились и не вступали в спор.
Но, как у всех, претензии копились
И вылились однажды в разговор.
«Как можно быть всегда таким холодным? —
Решилась вдруг плита заговорить. —
Стоишь, как истукан, всегда голодный,
И думаешь: чем брюхо бы набить?
Бесчувственный! Меня понять не можешь!
И жар моих конфорок оценить!»
А холодильник: «Ты мне душу гложешь!
Зачем такою вспыльчивою быть?
Лишь стоит спичку близко поднести,
Ты распаляешься до белого каленья.
Кастрюли — ладно. Ну а я? Прости,
Но на исходе всякое терпенье.
Конфорка — пусть. Но если б только две!
Ведь ты включаешь сразу все четыре.
А как зажжешь духовку — тут уж мне
Нет места ни на кухне, ни в квартире!»
Так слово за слово — и ссора получилась,
И от развода уж на волосок.
Как знать, быть может, так бы и случилось,
Но тут раздался чей-то голосок:
«Друзья, остановитесь! Ни к чему
Хорошему вы эдак не придете!
Подумайте, ведь вы по одному
Ни месяца, ни дня не проживете!
Ужель вы до сих пор не замечали,
Как хорошо друг друга дополняли?»

Кто говорил — то неизвестно мне,
Возможно, табурет, а может — люстра.
Лишь тем я удовлетворен вполне,
Что фраза эта возродила чувства!
Не забывай ни днями, ни ночами:
Важны, что с тешей, что с женою, что с друзьями
Взаимовежливость, взаимоуваженье,
Ну и, конечно же, взаимодополненье.

Бог и глина

Слепил из глины человека Бог.
Работал долго, тщательно — старался.
Еще один шлепок, еще мазок — готово, вроде.
Только глядь — остался
Кусочек маленький. «Чего бы из него
Тебе слепить?» — спросил Бог человека.
«Слепи мне счастье, только и всего,
такое, чтоб не кончилось до века!»
Бог покрутил кусочек так и сяк,
Подумал малость, почесал щетину...
Но творческий запал, увы, иссяк,
И человеку он оставил глину.
Бог много видел, многое он знал,
Но он не ведал, что такое счастье.
А потому сказал: «Лепи, брат, сам!
Теперь уже без моего участья!»

Тебе желаю счастья, не иначе.
Лепи его, Бог в помощь, и удачи!